Раз могущественный царь Али-Мардан, правитель Кашмира, охотился у берегов озера Даль. Оставив в стороне приближенных, он остановился у самого озера и залюбовался на гладкую серебристую поверхность, которая блестящею пеленою раскинулась от подножия гор до царственного города Сринагара.
Вдруг где-то вблизи послышались рыдания... Царь обернулся и увидел под деревом горько плачущую девушку чудной красоты. Он тотчас же подошел к ней, ласково взял ее за руку и стал расспрашивать кто она такая и как попала одна в такое дикое место.
«О, повелитель!» отвечала она сквозь слезы: «я рабыня грозного Сына Неба (Китайского императора). Я гуляла по цветникам его обширных садов и заблудилась. Как я вышла оттуда — не помню и как очутилась здесь — не знаю, но, конечно, мне так и придется умирать здесь: я так устала и так страшно голодна!»
«О нет, прекрасная дева! Умереть тебе не придется раз Али-Мардан может спасти тебя», воскликнул Царь, очарованный красотою девушки. Он тотчас же подал знак приближенным и велел проводить ее со всевозможною осторожностью в свой летний дворец в садах Шалимара. Там, среди пышных цветников, день и ночь журчали фонтаны, освежая алмазною росою благоухающий дерн; там, над мраморными коллонадами, склонялись нежные ветви, отягченные плодами; там Царь увидел под деревом девушку чудной красоты.
И вот в этом то земном раю поселился Али-Мардан с чужеземною красавицею и, глядя в черные очи ее, забыл весь мир, забыл все, кроме ее чудной красоты. Так жили они некоторое время. Все цвело и благоухало вокруг них и красавица с каждым днем становилась все прекраснее и веселее, но Али-Мардан не был счастлив. Словно тяжелый камен лежал у него на сердце; лицо его приняло странный беловатый оттенок, а взгляд становился неподвижным, словно каменным.
Проходил раз мимо ограды сада слуга одного святого отшельника. Он возвращался от священного озера Гангабала, что лежит на снежной вершине горы Гарамук и нес оттуда сосуд с водою своему господину. Каждый год направлялся он таким образом къ священному озеру, но ни разу еще не пришлось ему проходить мимо садов Шалимара. Из-за высокой ограды виднелись верхушки фонтанов; они сверкались и переливались как снопы солнечных лучей. Слуга захотел поближе рассмотреть красивое зрелище.
Одна минута и он перелез через стену и очутился в саду. Он бродил как очарованный среди цветников, с восторгом вдыхая в себя опьяняющий аромат, прислушиваясь к журчанью и плеску воды. Наконец, он страшно устал, сел под деревом и крепко заснул.
Царь в это время проходил по саду. Он заметил распростертого на земле человека и увидел, что он крепко держит что-то в правой руке. Али-Мардан осторожно разжал пальцы спящего и нашел крошечный ящичек, а в нем какую-то благовонную мазь.
Он еще разглядывал ее, когда спящий проснулся и, не чувствуя в руке ящичка, начал громко стонать. Али-Мардан подошел к нему, показал коробочку и обещал отдать ее, если тот чистосердечно объяснит в чем дело.
«Великий государь!» сказал слуга, «эта коробочка принадлежит моему господину, святому отшельнику. В ней хранится мазь, обладающая многими волшебными свойствами. Она охраняет меня от всякого зла и дает возможность сокращать расстояние. Мой господин живет далеко, далеко отсюда, но, благодаря мази, я в несколько дней дохожу до священного озера и наполняю там свой сосуд, так что у господина моего всегда есть запас священной влаги».
«Скажи мне правду! Действительно ли господин твой такой святой человек? Действительно ли может он творить чудеса». — О, царь! Он действительно святой человек. Нет для него ничего скрытого на земле».
Царь почувствовал вдруг непреодолимое желание видеть святого старца. Вместо того, чтоб отдать коробку слуге, он положил ее в карман и сказал: «Иди к господину своему и скажи ему, что царь Али-Мардан завладел волшебною мазью и не отдаст ее пока старец сам не явится за нею». Он надеялся, что отшельник будет таким образом принужден явиться к нему.
Долго шел слуга. С помощью мази он пробегал это расстояние в несколько дней, а теперь ему пришлось идти более двух лет. Наконец он предстал перед господином, бросился к ногам его и поведал ему все. Отшельник рассердился, но делать было нечего. Ему трудно было обойтись без волшебной мази и он тот час же снарядился в путь ко двору Али-Мардана.
Царь встретил его с большими почестями и тотчас же возвратил ему коробку с волшебною мазью. Отшельник пристально взглянул на царя и царь тот час же почувствовал странное облегчение. Он дал знак приближенным удалиться.
—«Скажи мне, о царь!» спросил отшельник, когда они остались одни, «отчего лицо твое покрыто такою бледностью, отчего взор твой холодит как камень? Давно ли это так? Откройся мне. Ты был ласков со мною, может быть мне удастся сделать что-нибудь для тебя».
Царь понурил голову, но ничего не ответил. «Откройся мне!» настаивал отшельник. «Не завладела ли сердцем твоим чужая женщина?» Тогда Али-Мардан заговорил и чем больше он говорил, ТЕМ легче становилось у него на душе. Он рассказал отшельнику как охотился в лесу, как нашел там прекрасную рабыню китайского императора, как привез ее в свой дворец.
«Это не рабыня императора, это не женщина», твердо сказал отшельник, «это коварная ламия — страшная двухсотлетняя змея, которая обладает свойством превращаться в женщину. Она губит всех с кем имеет дело; она погубит тебя, царь, погубит и все твое царство!»
Царь Али-Мардан гневно сверкнул очами; он безумно любил чужеземку и не мог допустить мысли, что под ее волшебною красою крылась отвратительная змея. Отшельник упорно стоял на своем и царь, наконец, обещал сообразоваться с его указаниями, но прежде всего проверить насколько справедливы слова старца.
К вечеру того же дня он приказал приготовить к ужину лепешки из риса двух сортов: одни с солью, другие с сахаром и уложить их на блюде так, чтобы с одной стороны приходились соленые, с другой сладкие.
Когда царь по обыкновению сел ужинать с женою за одно блюдо, он повернул к ней блюдо с соленой стороны. Красавица начала есть, и нашла лепешки очень солеными, но так как царь ел и ничего не говорил, она побоялась рассердить его и продолжала есть молча.
Когда они пошли спать, царь, помня наставления старца, скоро притворился спящим. Красавица же не могла спать: ее томила страшная жажда после соленых лепешек, а в комнате не было не капли воды; выйти же она боялась, так как женщина-змея, выходя ночью, должна принять свой настоящий вид. Долго крепилась она, наконец не выдержала и, убедившись, что супруг спит, проворно соскочила с постели... В ту же минуту царь ясно увидел, как отвратительная скользкая змея извиваясь блеснула по полу и скрылась за дверью. Царь неслышно пошел за нею. Он видел, как она останавливалась по дороге у каждого фонтана, чтоб глотнуть воды, как она дошла наконец до озера, как жадно стала пить из него, а затем погрузилась в прохладные волны и стала купаться.
Царь в ужасе вернулся домой и молил отшельника избавить его от опасной очаровательницы, так как сам не в силах был предпринять что-либо против нее.
Отшельник обещал помочь, но лишь под условием, чтобы царь беспрекословно повиновался ему. Он приказал изготовить печь из ста различных металлов, сплавленных вместе, к печи приделать крепкую заслонку и тяжелый замок. Печь поставили в тенистом углу сада и крепко приковали к земле железными цепями.
Когда все было готово, царь сказал женщине-змее: «Сердце мое! Пойдем, исчезнем с тобою на весь день в саду! И обед там сами себе сготовим!» Она, ничего не подозревая, согласилась. И они долго гуляли по саду, смеялись и шутили; а когда проголодались принялись за работу и стали готовить себе обед.
Раджа затопил печь и стал месить тесто, но дело не спорилось у него в руках и он попросил красавицу помочь ему испечь хлеб. Она сначала отказалась, говоря, что терпеть не может стоять у огня, но когда царь упрекнул ее, что она верно не любит его, если не хочет исполнить его желания, она нехотя согласилась и понесла сажать хлеб в печку.
Но не успела она нагнуться над устьем печки, как отшельник, подстерегавший ее, толкнул ее в огонь, захлопнул дверцу и крепко-накрепко завернул замок.
Бешено закрутилась и завертелась в огне огромная змея... Неистовые скачки ее так потрясали печь, что, не будь крепких цепей, печь, конечно, со змеею вместе вылетела бы из сада! Но вырваться из печи змея не могла: отшельник крепко держал ее могучими заклинаниями. Так прошло несколько часов; наконец все смолкло; внутри печи все успокоилось.
Отшельник подождал пока печь остынет и открыл заслонку. Женщина-змея исчезла без следа; лишь в одном углу оказалась куча золы, а в ней маленький круглый камень. Старец подал его царю: «Возьми, о царь! Это вещество — сущность женщины-змеи. Все, до чего бы ни коснуться этим камнем, превращается в золото».
Царь несколько минут задумчиво смотрел на камень. «Нет, святой отец», твердо сказал он: «не хочу я этого камня: жизнь человека ничто перед таким сокровищем! Сколько зависти, распрей и крови повлечет за собою обладание им!»
И он взял волшебный камень и унес его далеко оттуда, и там бросил в глубокую реку, чтоб не мог он сеять вражды и раздора между людьми.
