Наиболее древние представления находят выражение в образах низшей мифологии, которые интересны также более тесной связью с народными поверьями и сказаниями ранней эпохи. Между ними и образами богов, рассмотренными выше, нет четкой грани. К пантеону «Ригведы» примыкают группы третьестепенных божеств, так называемые .«ганы», занимающие промежуточное положение между богами и всякого рода сверхъестественными существами, духами лесов, гор, источников, которые, в представлении ведийского индийца, незримо населяют окружающий его мир. Эти духи (называемые «девата») были объектами многочисленных местных культов, сохраняющихся в сельской Индии вплоть до нашего времени. Каждая деревня имела свое божество (грамадевата — «божество деревни»), местопребыванием которого считалось обычно священное дерево; ему поклонялись повседневно деревенские жители.
Из образов низшей мифологии в «Ригведе» одни из самых значительных — Рибху, которым посвящено 11 гимнов. Рибху — трое братьев, достигшие ранга бо жеств своим чудесным искусством и ловкостью, божественные мастера. Они обитают в воздушной сфере. Наименование их означает собственно «умелый, искусный» (от глагола rabh «браться за что-либо»). Рибху принадлежат пять подвигов ловкости и умения, из которых величайшим была переделка изготовленного Тваштаром, небесным ваятелем, кубка богов в четыре блистающие чаши, после чего Тваштар скрылся, посрамленный в своем искусстве. Полагают, что в этом мифе под кубком Тваштара подразумевается луна и ее четыре фазы. Рибху изготовили также колесницу для Ашвинов, чудесную корову для Брихаспати, для Индры - коня, который сам запрягается в колесницу, и т. п. Своим престарелым родителям они вернули молодость. Двенадцать дней, говорится в гимнах, гостили Рибху в доме Солнца (очевидно, имеется в виду зимнее солнцестояние).
В «Ригведе» упоминается небесная нимфа Апсарас («Движущаяся в водах»), супруга гения, небесного духа Гандхарвы. Упоминаются и апсарасы во множественном числе. В поздних Ведах о них говорится, что они обитают на земле, на деревьях, откуда слышатся звуки их лютней. Упоминаются семь апсарас, речных богинь, олицетворяющих, видимо, Инд с его притоками (см. выше о возможных прототипах этих образов в иконографии Хараппы). В послеведийской литературе апсарасы, или апсары,—танцовщицы и куртизанки в небесном царстве Индры. В одном из гимнов X книги (95) упоминается история нимфы Урваши, впоследствии неоднократно использованная в древнеиндийской литературе.
Гандхарва первоначально понимался как некое мифическое существо в единственном числе, как имя собственное. В «Ригведе» о нем говорится как о духе, обитающем в бесконечных воздушных пространствах. Гандхарва стоит на своде небес; он — страж небесной сомы. В поздних Ведах гандхарвы, упоминаемые во множественном числе, образуют особый класс мифических существ и постоянно ассоциируются с апсарами. В послеведийской мифологии они становятся небесными певцами и музыкантами.
В гимнах «Ригведы» выступают действующими лицами и люди — великие мудрецы и герои. Из человеческих образов самый значительный — Ману, именуемый «наш, отец», прародитель человечества, первый совершивший жертвоприношение на земле. В литературе последующей эпохи этот образ играет очень важную роль.
Заметное место занимают в мифологии «Ригведы» упоминавшиеся выше Ангирасы, принимающие участие вместе с Индрой и Брихаспати в освобождении похищенных коров из пещеры Валы, древние жрецы и певцы. Другой легендарный жреческий род — Бхригу; это им принес Матаришван огонь с небес, а они распространили его среди людей.
В мифологии и религии «Ригведы» важное место занимают животные. Конь влечет колесницы богов, олицетворяет солнце. В ведийском ритуале конь — символ солнца и огня. Уже в «Ригведе» упоминается жертвоприношение коня (ашвамедха) — обряд, игравший очень важную роль в древней Индии. Несколько гимнов посвящено обожествленному боевому коню Дадхикре.
Но еще чаще в «Ригведе» фигурирует корова. Лучи зари, облака, воды сравниваются с коровами. Нередко богини ведийского пантеона сравниваются с коровами или выступают в облике коровы (например, упоминавшаяся Пришни, мать богов Марутов). Сама земля часто называется в «Ригведе» коровой. Авторы гимнов обращаются к корове, именуя ее Адити, провозглашают, что она не должна умерщвляться, хотя, как отмечалось, прямой запрет убиения коров в «Ригведе» еще не выражен. Бык тоже нередко упоминается в гимнах, образ его используется в сравнениях, рисующих облик богов.
Из других домашних животных довольно заметную роль в мифологии и ритуале играет коза. Козел, как и конь, символизирует иногда огонь и потому связан особенно с культом Агни, а также Пушана как пасторального божества. В некоторых гимнах упоминается Аджа Экапад, «Козел-одноног», образ весьма неясный, но, повидимому, восходящий (к очень древним представлениям. Козел-одноног поддерживает небо и землю; в нем усматривают олицетворение грозовой тучи или же смерча, но он связан также и с солнечным культом. В послеведийской литературе это зооморфное божество совершенно исчезает, но имя его сохраняется как один из эпитетов Вишну.
В образе змеи рисуются обычно демонические враги Индры. Как божественное существо изображается змей, именуемый Ахи Будхнья, «Дракон бездны», обитающий в неизмеримых безднах воздушного океана. Но культ змей, впоследствии распространенный в Индии, в «Ригведе» еще не прослеживается.
С глубокой древности очень важную роль играет в Индии культ дерева, отражение которого можно найти и в гимнах «Ригведы». Особенным почитанием еще со времен Индской цивилизации (как о том свидетельствуют изображения на печатях) пользовалось дерево ашваттха, священная смоковница или пиппал; в космологии «Ригведы» она рассматривается как «мировое дерево», центр вселенной (см. ниже). Поклонение большим деревьям играло заметную роль при свадебных обрядах. Растения вообще почитаются в «Ригведе» наряду с водами, реками, горами, небесами и землей. Один гимн в X книге (97) посвящен целебным травам (ошадхи).
Один из самых поэтических гимнов в «Ригведе» (Х.146) обращен к Араньяни, лесному духу; гимн свидетельствует о тонком восприятии природы, присущем ее безвестному автору. Араньяни, дух лесного безлюдья, представляется в облике девы, прячущейся в глухих зарослях, неслышно бродящей по лесным тропам; только еле уловимые шорохи выдают ее присутствие. Это безобидное существо, не причиняющее вреда никому, кто его не трогает. Лесная дева живет беззаботно, не нуждаясь в пахоте для своего пропитания, она лакомится плодами лесных деревьев, отдыхает под их сенью, внимая голосам лесных зверей и птиц. Гимн называет ее «матерью лесных зверей» (6). Но, кроме этого гимна, она уже нигде не упоминается в ведийской литературе.
Следы фетишистских представлений в «Ригведе» обнаруживаются в гимнах, обращенных к неодушевленным предметам, в том числе - к созданным человеком: к колесницам, воинским доспехам, ритуальному столбу, камням для выжимания сомы, плугу, борозде и т. п.
В.Г. Эрман ОЧЕРК ИСТОРИИ ВЕДИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
