Как уже было сказано, в Упанишадах лежат истоки позднейших философских учений древней Индии. Философские концепции Упанишад берут начало непосредственно из древних мифологических и ритуальных представлений, развивая их, однако, на совершенно новом уровне. Хотя иногда трудно провести четкую грань методу воззрениями, излагаемыми в Брахманах и ранних Упанишадах, последние в целом свидетельствуют о решительном шаге вперед после изжившей себя обрядовой схоластики предшествующей литературы. Главные учения Упанишад характеризуются как идеалистические, но нельзя отрицать положительную роль их в разработке важных философских проблем, без чего невозможно было бы дальнейшее развитие духовной культуры общества; в этом отношении действительно правомерно сравнение роли их с ролью идеалистических учений Парменида или Платона в развитии философской мысли древней Греции. В свое время радикальность переворота, совершенного Упанишадами в развитии древней магикомифологической традиции, была несколько переоценена европейскими исследователями, бессознательно сближавшими их учения с концепциями западной идеалистической философии нового времени; но это не умаляет их действительного значения в истории духовной культуры древнего общества.

Как уже было сказано, в Упанишадах лежат истоки позднейших философских учений древней Индии. Философские концепции Упанишад берут начало непосредственно из древних мифологических и ритуальных представлений, развивая их, однако, на совершенно новом уровне. Хотя иногда трудно провести четкую грань методу воззрениями, излагаемыми в Брахманах и ранних Упанишадах, последние в целом свидетельствуют о решительном шаге вперед после изжившей себя обрядовой схоластики предшествующей литературы. Главные учения Упанишад характеризуются как идеалистические, но нельзя отрицать положительную роль их в разработке важных философских проблем, без чего невозможно было бы дальнейшее развитие духовной культуры общества; в этом отношении действительно правомерно сравнение роли их с ролью идеалистических учений Парменида или Платона в развитии философской мысли древней Греции. В свое время радикальность переворота, совершенного Упанишадами в развитии древней магикомифологической традиции, была несколько переоценена европейскими исследователями, бессознательно сближавшими их учения с концепциями западной идеалистической философии нового времени; но это не умаляет их действительного значения в истории духовной культуры древнего общества.

С другой стороны, в утверждении тождества Брахмана Атману, духовному принципу, уже таилась главная опасность, связанная с идеалистическим подходом к действительности, — опасность отрыва познающей мысли от реальности окружающего мира, в дальнейшем крайне отрицательно сказывающаяся на развитии положительных знаний. Атман, чистое сознание, провозглашается в Упанишадах единственной реальностью и единственным объектом познания. В Чхандогья-упанишад Санаткумара в диалоге с Нарадой (VII.1.2) отвергает все известные в ту эпоху науки и области знания, признавая полную их бесполезность по сравнению с мистическим познанием души — Атмана. Отсюда развивается идея авидьи, «неведения» или, точнее, ложного знания, к которому относились все позитивные науки, основанные на рациональном восприятии действительности.

Между тем сам Брахман, отождествленный с Атманом, в конечном итоге признавался философами Упанишад непознаваемым. В знаменитом тексте Брихадараньяки (III.9.26) Яджнявалкья утверждает невозможность определения Атмана посредством положительных характеристик; единственно допустимым он признает чисто негативный подход к определению: Атман определяется как «не то, не то» (ne'ti ne'ti). Позитивное познание Атмана, согласно Яджнявалкье, невозможно, поскольку предполагает «двойственность», которая исключается признанием единственной реальности познающего духа.

Ибо если есть двойственность, то как будто единый видит другого, единый говорит другому, единый думает о другом, единый понимает другого. Если воистину все становится лишь собственным «Я» единого, то как и кого единый стал бы обонять? То как и кого единый стал бы видеть? То как и кого единый стал бы слышать? То как и кому единый стал бы говорить? То как и о ком единый стал бы думать? То как и кого единый стал бы понимать? Как стал бы единый понимать того, под кем единый понимает все это? Слушай, как единый стал бы понимать понимающего (II.4.14).

Отвергая возможность постижения Атмана путем рациональным, Яджнявалкья обращается к мистическим формам познания; освобождение от власти вселенского неведения он ищет в сновидениях. Высшим же состоянием, в котором человек при жизни может приобщиться к познанию Брахмана, он называет сон без сновидений, сон, полностью отключающий сознание, — сушупти (сам термин появляется уже в позднейшей комментаторской литературе). В этой концепции Упанишад (см. Брихадараньяка-упанишад, IV.3.19—21 и др.) исследователи видят первые шаги на пути к развитию позднейшего учения о йоге.

Учение об Атмане, развитое в древнейших Упанишадах, вскоре же послужило философской основой для утверждения новой религиозной идеологии. Если в Брахманах, где безличные силы оттесняют богов на второй план и множественность явлений сводится к единству, мы наблюдаем постепенное нарастание монотеистических тенденций, учения Упанишад окончательно подрывают архаический политеизм Ригведы, идеалистические концепции Веданты дают основание для развития идеи единого бога, который понимается как персонифицированный аспект Брахмана, Абсолюта. Особенно отчетливо теистические тенденции проявляются в Шветашватара-упанишад, отождествляющей Брахмана с богом Рудрой (Ишварой), который признается творцом мира, всеведущим и всемогущим, охраняющим целостность вселенной. Любопытно, однако, в вышеназванном памятнике опровержение взглядов враждебных теизму философских течений, чьи тексты не дошли до нас. Полемика с ними в Шветашватара-упанишад свидетельствует о развитии в поздневедийокую эпоху параллельно с идеализмом главных учений Упанишад материалистических и атеистических учений. Очевидно, что уже в это время, около VII—VI вв. до н. э., появляются концепции, которые составили впоследствии основу философской школы санкхья, занимавшей позиции, близкие к материалистическим; впоследствии она приобретает значительное влияние, но затем постепенно отступает от первоначальных принципов и идет на уступки идеализму. Но в период Упанишад уже существует, по-видимому, и наиболее последовательная материалистическая школа в древнеиндийской философии — локаята, называемая также чарвака. В противовес ишвара-ваде, теизму Упанишад, материалистические системы выдвигали учение свабхава-вады, в котором современные исследователи усматривают зарождение концепции «естественного закона».

 

В.Г. Эрман ОЧЕРК ИСТОРИИ ВЕДИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

          

You have no rights to post comments