Язык Упанишад представляет собой переходную ступень от ведийского к санскриту эпоса и классической литературы. В то же время уже ранние упанишады являют следы влияния пракритов (характерные и для эпического санскрита). Язык Брихадараньяки и Чхандогьи, как указывалось, наиболее близок еще языку Брахман; в языке же трех позднейших (прозаических) памятников цикла четырнадцати отмечают черты близости изысканной и усложненной санскритской прозе позднеклассического периода.

Выше приводились тексты из главных упанишад, являющие образцы стиля литературы этого цикла. В знаменитом поучении Уддалаки из Чхандогья-упанишад и в других примерах мы могли наблюдать одну из характернейших черт стиля Упанишад—многократные повторения, причем прием этот, обусловленный более всего ораторской, проповеднической направленностью этих произведений, проводится в них на самых различных уровнях. Повторы охватывают не только отдельные слова или фразы и словосочетания (например, многозначащая формула tat tvam asi в поучении Уддалаки сыну), но и более обширные тексты, иногда целые главы. С другой стороны, характерным стилистическим приемом в Упанишадах является звукопись; звуковые повторы обычно приобретают в этих текстах некое символическое значение; все эти повторы на разных уровнях тесно связаны с многочисленными параллелизмами, не менее характерными для содержания и стиля Упанишад.

Язык Упанишад представляет собой переходную ступень от ведийского к санскриту эпоса и классической литературы. В то же время уже ранние упанишады являют следы влияния пракритов (характерные и для эпического санскрита). Язык Брихадараньяки и Чхандогьи, как указывалось, наиболее близок еще языку Брахман; в языке же трех позднейших (прозаических) памятников цикла четырнадцати отмечают черты близости изысканной и усложненной санскритской прозе позднеклассического периода.

Выше приводились тексты из главных упанишад, являющие образцы стиля литературы этого цикла. В знаменитом поучении Уддалаки из Чхандогья-упанишад и в других примерах мы могли наблюдать одну из характернейших черт стиля Упанишад—многократные повторения, причем прием этот, обусловленный более всего ораторской, проповеднической направленностью этих произведений, проводится в них на самых различных уровнях. Повторы охватывают не только отдельные слова или фразы и словосочетания (например, многозначащая формула tat tvam asi в поучении Уддалаки сыну), но и более обширные тексты, иногда целые главы. С другой стороны, характерным стилистическим приемом в Упанишадах является звукопись; звуковые повторы обычно приобретают в этих текстах некое символическое значение; все эти повторы на разных уровнях тесно связаны с многочисленными параллелизмами, не менее характерными для содержания и стиля Упанишад.

Язык Упанишад насыщен метафорами и сравнениями, придающими чрезвычайную выразительность изложению их учений. Нередко сложные сравнения служат отмеченным смысловым параллелизмам, образуя развернутые конструкции; часто они переходят в отождествления (например, отождествление частей тела жертвенного коня с космическими элементами в начале Брихадараньяки), приобретают аллегорический смысл (например, сравнение человека, связанного узами кармы, с калекой, пленником, пьяным, одержимым в Чхандогья-упанишад, VI.1.4 - 6), некоторые образы становятся символами (например, характерный в индийской символике образ колесницы или образ колеса, которому уподобляется Атман, заключающий в себе все сущее).

Диалогическая форма изложения сообщает ему определенную живость, эмоционально окрашивает тексты Упанишад, хотя, быть может, диалогам этим и недостает драматизма. Употребителен прием риторических вопросов. Некоторые проблемы предлагаются собеседниками в форме загадок. Яркая образность речи в Упанишадах подчинена проповедническому пафосу, задачам внушения слушателям содержащихся в тексте идей; здесь, как и в памятниках литературы предшествующей эпохи, магия слова еще не воспринимается в эстетическом плане, хотя начала художественной выразительности мы уже усматриваем в этих древних текстах.

При всем отличии содержания Упанишад от произведений предшествующих циклов стилю их также нередко присущи черты суггестивности, нарочитой неопределенности смысла, недосказанности или многозначности. Особенно в древнейших упанишадах мы находим следы ритуальной мистики, восходящие к Брахманам. Характерной особенностью являются также амбивалентность содержания во многих случаях, сочетание противоположных свойств в одном предмете (например, пространственная характеристика Атмана в цитированном выше поучении Шандильи в Чхандогья-упанишад или восходящее еще к Ригведе описание солнца как животворящего начала, одновременно связанного с ночью и смертью). Эта черта восходит к чрезвычайно древнему мировоззрению, следы которого обнаруживаются и в этом позднем цикле ведийской литературы.

Деление главных упанишад на прозаические и стихотворные, отмеченное выше, в значительной степени является условным. В прозаических упанишадах встречаются стихи (целиком прозой написана лишь Мандукья-упанишад), в стихотворные включены прозаические тексты. Целиком стихотворными являются Шветашватара- и Иша-упанишад; в Кена-упанишад, как отмечалось, стихи и проза распределяются приблизительно поровну. Наряду с ведийскими размерами в Упанишадах уже широко употребляется шлока, которая становится основным размером эпической поэзии в последующий период.

Стиль Упанишад, отмеченный большим богатством выразительных средств, оказал несомненное влияние на религиозно-философскую литературу древней Индии.

 

В.Г. Эрман ОЧЕРК ИСТОРИИ ВЕДИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

          

You have no rights to post comments