Калидаса. Очерк творчества

1

Со времени жизни Калидасы прошло не менее чем полторы тысячи лет. Но сквозь века пронес индийский народ живую и неугасающую любовь к своему великому поэту.

Имя Калидасы до наших дней сохраняет для каждого индийца особенно глубокое значение и обаяние. С необыкновенной яркостью и проникновением выразил Калидаса в своих произведениях индийский народный характер; в них получило свое высшее воплощение то своеобразное поэтическое миросозерцание, которое лежит в основе индийского художественного творчества.

Читать далее

2

Калидаса жил, очевидно, в тот период, когда могущество Гуптов было еще в полном расцвете. В характере его творчества отразились основные черты и противоречия той переходной эпохи. Если можно хотя бы приблизительно определить время жизни Калидасы, то ничего определенного нельзя сказать о его биографии. Личность и жизнь великого поэта окутаны непроницаемым туманом веков. Его не рассеивают ни исторические документы эпохи, которые могли бы сохраниться до наших дней, ни сколько-нибудь достоверные свидетельства современников или ближайших потомков Калидасы.

Та скудость биографических данных, на которую столь много жалуются исследователи и почитатели творчества величайшего драматурга европейского Возрождения, может показаться изобилием по сравнению с полным неведением нашим об обстоятельствах жизни «индийского Шекспира»", как окрестил Калидасу первый его европейский исследователь и переводчик Уильям Джонс.

3

Калидасе принадлежат шесть произведений: две эпические поэмы — «Рагхуванша» (Родословная Рагху) и «Кумарасамбхава» (Рождение Кумары, бога войны), одна лирическая поэма «Мегхадута» (Облако-вестник) и три драмы: «Малявика и Агнимитра», «Викраморваши» (Мужеством добытая Урваши) и «Абхиджняна-Шакунтала» (Признанная Шакунтала), которая считается шедевром индийской литературы.

Индийская традиция называет Калидасу автором значительно большего числа произведений — всего тридцати поэм и пьес. Впрочем, подавляющее большинство из них приписывается ему совершенно неосновательно. Бесспорно принадлежащими Калидасе считаются только названные выше шесть произведений; однако существует еще и седьмое, относительно которого до сих пор нет твердо установленного мнения. Это — лирическая поэма «Ритусамхара» (Времена года). Одни исследователи решительно отрицают принадлежность этой поэмы Калидасе ; другие не менее решительно утверждают, что «Ритусамхара» могла быть написана только Калидасой. Отдельные несовершенства поэмы защитники последнего мнения объясняют тем, что это было первое, еще незрелое произведение юного поэта; но в нем уже наметились основные черты и характерные стороны художественного дарования Калидасы, которое развернулось в полную силу в более поздних его творениях.

4

Традиции эпической поэзии в Индии уходят в глубокую древность. Уже в ведах встречаем мы первые зачатки эпоса; но своего полного развития он достигает в послеведическую эпоху, в великих поэмах древней Индии Махабхарате и Рамаяне. К Махабхарате примыкает богатая литература пуран (purana) — древних эпико-дидактических поэм. Пураны представляют собой обширные собрания легенд и мифов, в которых трактуются вопросы религии, космогонии, генеалогии богов, царей и героев и т. п. Наряду с Махабхаратой и Рамаяной пураны служили неиссякаемым источником сюжетов и тем для индийской литературы последующих веков.

Жанр классической санскритской поэмы, обозначенный в индийской поэтике термином кавья (kavya), развился главным образом из Рамаяны, отличающейся от Махабхараты и пуран большей композиционной стройностью и единством содержания, более высоким художественным мастерством. Индийская традиция называет Рамаяну «первой поэмой» (adikavya), а ее легендарного автора Вальмики «первым поэтом» (adikavi).

5

В трогательных и патетических строфах изображает поэт горе Аджи. Аджа сетует на бренность человеческой жизни; он остался одинок, и все радости исчезли для него.

«Вся стойкость исчезла, нет больше радостей, умолкла музыка, время года лишилось своих красот, не нужны украшения, и ложе мое опустело сегодня" (VIII, 66).

Напрасно утешает царя святой Васиштха рассуждениями о бесполезности скорби и о бессмертии души. Когда вырос сын Аджи и Индумати Дашаратха, Аджа передал ему дела царства и покончил с собой, уморив себя голодом, в горе о Индумати; в небесных садах соединился он опять со своей любимой.

6

Поэма, хотя и посвященная деяниям богов и мифических существ, имеет в высшей степени земной, человеческий характер и рисует человеческие образы и чувства. Это отмечается единодушно всеми исследователями Кумарасамбхавы. Некоторые из них видят в любовном союзе Шивы и Парвати, составляющем главное звено в содержании поэмы, символическое выражение идеи единения Человека с Природой, идеи, характерной для творчества Калидасы. Другие (в частности, Р. Тагор) считают, что в Кумарасамбхаве поэт хотел показать преимущество возвышенной любви, преимущество духовного начала над чувственным. Внешняя красота Парвати не могла покорить Шиву; только подвижничество и очищение души помогли ей завоевать свое счастье. Для современного читателя аскетические подвиги и покаяние кажутся, разумеется, слишком пассивной и чуждой формой борьбы за счастье. Не следует забывать, однако, об эпохе, когда жил Калидаса, и о религиозной идеологии, которая не могла не сковывать его творчество.

Весьма любопытна и знаменательна легенда, что богиня Парвати, оскорбленная дерзостью поэта, осмелившегося раскрыть перед смертными сокровенные тайны ее любви, изобразившего богиню, как земную женщину, — прокляла Калидасу. Поэтому будто бы он и не смог кончить поэму и оборвал ее на восьмой песни, не дойдя до рождения Кумары, которое, как показывает название произведения, должно было стать центральным моментом поэмы. Известно, во всяком случае, что брахманская критика резко порицала Калидасу за то, что он наделил богов человеческими чувствами. Полагают, что эта критика и вынудила поэта оставить произведение незаконченным.

Прежде чем перейти к драматическим произведениям Калидасы, остановимся кратко на истории индийского классического театра.

Искусство театра развилось в Индии из народных обрядовых игр и пантомим, а также из публичных декламаций эпических поэм Махабхараты и Рамаяны в индийских деревнях. Первоначально оно процветало в народе. По-видимому, в середине первого тысячелетия до н. э. из народного искусства развивается классический театр и начинает свое существование санскритская драматургия.

Драматическая поэзия является у народа уже с созревшею цивилизацией, в эпоху пышного цвета его исторического развития. Так было и в Индии, где искусство театра развилось во времена большого исторического прогресса, объединения разрозненных областей страны в единое целое (империя Маурья) и значительных социальных сдвигов.

Читать далее

Малявика и Агнимитра (Malavikagnimitra), пожалуй, больше других пьес Калидасы подходит по своей художественной форме под европейское понимание драмы. Эта легкая комедия любовной интриги, уступая другим произведениям Калидасы по глубине своего содержания и своих образов, показывает высокое мастерство драматической формы. С большим искусством развита в ней драматическая интрига, действие движется легко и стремительно, не в пример большинству индийских классических драм; события естественно и свободно складываются в единую сюжетную линию, ярко и определенно обрисовывая характеры действующих лиц и из них развиваясь.

В этой комедии с особенным блеском проявился юмор Калидасы. Он выражается более всего в фигуре придворного шута Гаутамы. Гаутама в «Малявике и Агнимитре» - одно из наиболее блестящих в классической драме воплощений традиционного образа «видушаки» (vidusaka). Этот образ явно ведет свое происхождение из народного искусства и указывает на преемственную связь санскритского классического театра с народной сценой. Исследователями неоднократно отмечалось большое сходство индийского «видушаки» с шутом шекспировской драматургии.

Читать далее

Глубоким чувством и неизъяснимой красотой проникнута сцена прощания Шакунталы с родной обителью в четвертом действии. Недаром приведенная выше пословица, признавая Шакунталу лучшей из драм, продолжает: «...в ней же лучший — четвертый акт»...Здесь красота человека и красота природы в их соединении выступают в поистине гениальном художественном воплощении. Шакунтала грустит, расставаясь с родными местами, и природа тоскует в свою очередь о разлуке.

Лани роняют траву изо рта, не глотая,

Пляску не хочет продолжить павлин,

Желтые листья вьюнок уронил, извиваясь,

Читать далее

Немногим уступает Шакунтале по своим художественным достоинствам другой драматический шедевр Калидасы — Мужеством добытая Урваши (Vikramorvachi). Правда, некоторые ученые (С. Леви, Вильман-Грабовская и др.) считают эту драму настолько ниже Шакунталы в художественном отношении, что видят в ней упадок таланта Калидасы; поэтому они предполагают, что это была последняя из его пьес по времени написания. Вряд ли, однако, основательно это мнение об упадке творчества Калидасы в Урваши.

Мы находим здесь некоторые повторения в художественных средствах и отдельных поэтических приемах; драматическая форма Урваши, возможно, несколько слабее, чем в предыдущих двух пьесах. Но Калидаса, как верно замечает С. Ф. Ольденбург, «отлично чувствует, что может без ущерба для художественной красоты своих произведений повторять в них некоторые приемы, ибо не на них строится суть драмы». Глубина содержания и образов драмы, красота поэтического выражения ставят Урваши в один ряд с Шакунталой.

Читать далее

Драмы Калидасы в своей внешней форме следуют канонам и предписаниям современной ему брахманской поэтики. Согласно установленным в теоретических трактатах о драматическом искусстве правилам, классическая драма писалась на санскрите и пракритах.

Среди персонажей, участвующих в драмах, на санскрите говорят боги, цари, брахманы и кшатрии, на пракритах — женщины и персонажи низшего общественного ранга. Женщины говорят на пракрите шаурасени, а поют на пракрите махараштри, языке лирики. Остальные персонажи говорят на пракрите магадхи. Обилие пракритских поэтических и прозаических мест в драмах делает их язык особенно певучим и звучным.

Уже во времена Калидасы санскрит перестал быть народным языком, а был литературным языком образованных людей всей Индии. Смешение в драмах различных языков объясняется, очевидно, необходимостью сделать их более доступными для средней публики.

Читать далее

Основываясь главным образом на Натьяшастре и на произведениях периода упадка, некоторые литературоведы приписывали всей индийской драматургии черты придворного искусства, оторванного от жизни и чуждого народу: традиционную изысканность художественных средств, монотонность драматического действия, схематичность образов и характеров.

Однако, обращаясь к творчеству драматургов, живших в эпоху расцвета классического театра, мы убеждаемся в несостоятельности этого мнения. Драматические произведения Калидасы, как и его поэмы, отличаются предельной отточенностью языка и стиля, высоким совершенством художественной формы; но нигде увлечение формой не идет у него в ущерб содержанию, как мы это видим у поэтов и драматургов более позднего периода. Высокое поэтическое мастерство, необыкновенное богатство и разнообразие выразительных средств неразрывно связаны в его творчестве с идейной глубиной, жизненной правдой и неподдельной искренностью чувства.

Читать далее

Яркое, отображение в творчестве Калидасы нашло описание индийского раннефеодального общества. Благодаря силе поэтического вымысла в его творениях сплетаются воедино реальное с нереальным, фантастика с действительностью. Нужно заметить, что в поэзии, как и в области научных знаний, достижения индийцев стоят в тесной связи с их народным характером, наложившим свой след на все их творчество.

«Наиболее поражает исследователя, изучающего историю индийской образованности, — отмечал акад. Ф. И. Щербатской, — непомерное развитие у них способности воображения. Некоторая доля воображения составляет ценнейшее качество в работе. Без воображения, как известно, невозможна не только поэзия и философия, но ни одна научная гипотеза. Однако исключительное или преобладающее развитие ее становится недостатком; она отрывает человека от действительности, то есть от истины, и может унести его так далеко, что пропасть между фантазией и действительностью становится непреодолимой».

Читать далее

Калидаса — величайший, национальный поэт всей Индии. Его творения пользуются на протяжении пятнадцати столетий большой любовью среди многомиллионного индийского народа и переводятся на различные новоиндийские языки. Они оказали большое влияние на все последующее развитие индийской литературы. В области лирики продолжателями традиций Калидасы были замечательные поэты классического периода Бхартрихари и Амару, жившие, очевидно, в VII в. Позднее на индийскую лирическую поэзию особенное влияние оказала бессмертная поэма Калидасы Облако-вестник, породившая множество подражаний и перепевов в средневековой поэзии Индии.

Чрезвычайно большое значение имело творчество Калидасы для развития национальных литератур на новоиндийских языках. Индийские писатели XIX в. в поисках самобытных национальных истоков для развития молодой новоиндийской литературы неоднократно обращались к традициям древней классической поэзии и в первую очередь к поэзии и драматургии Калидасы.

Читать далее

Наряду с этими изданиями начали появляться переводы отдельных произведений, сделанные непосредственно с санскрита. В 1914 году, в Харькове, вышел стихотворный перевод лирической поэмы Калидасы Облако-вестник (Megha-duta), исполненный санскритологом П. Р. Риттером. Переводу предпослан содержательный очерк «Калидаса, его время и произведения».

Позднее, в 1928 году, появился его украинский перевод этой же поэмы — «Хмара-вicтун» (Megha-duta), сделанный совершенно заново. Следует заметить, однако, что эти переводы, при всех их достоинствах, могут дать только приблизительное представление о художественном достоинстве поэмы. То же можно сказать и о всех других переводах Калидасы на европейские языки. Например, невозможно передать на русском языке размер поэмы — mandakranta (медленная походка), с его певучей мелодией, отражающей элегический тон произведения и тонко передающей плавное движение облака в небе. Только знакомство с подлинником может дать полное представление о красоте стиха, который поддается лишь частичному переводу. «Даже тем из нас, — говорит пандит Неру, — кто изучал санскрит, не легко проникнуть в дух этого древнего языка и снова жить в его мире, давным давно канувшим в вечность... Но для иностранцев, какими бы образованными они ни были, эти трудности возрастают. К несчастью, ученые и специалисты редко бывают поэтами, а для истолкования языка нужен ученый-поэт».

Читать далее