Основываясь главным образом на Натьяшастре и на произведениях периода упадка, некоторые литературоведы приписывали всей индийской драматургии черты придворного искусства, оторванного от жизни и чуждого народу: традиционную изысканность художественных средств, монотонность драматического действия, схематичность образов и характеров.
Однако, обращаясь к творчеству драматургов, живших в эпоху расцвета классического театра, мы убеждаемся в несостоятельности этого мнения. Драматические произведения Калидасы, как и его поэмы, отличаются предельной отточенностью языка и стиля, высоким совершенством художественной формы; но нигде увлечение формой не идет у него в ущерб содержанию, как мы это видим у поэтов и драматургов более позднего периода. Высокое поэтическое мастерство, необыкновенное богатство и разнообразие выразительных средств неразрывно связаны в его творчестве с идейной глубиной, жизненной правдой и неподдельной искренностью чувства.
В драматических произведениях Калидасы внутренняя гармония и ясность, напоминающие лучшие образцы античной драмы, сочетаются с психологической тонкостью и глубиной индивидуальной характеристики образа, оправдывающими сравнение великого индийского драматурга с Шекспиром. Могучий гений Калидасы разрывает традиционную условность и схематичность образов и сцен, предписываемую брахманской поэтикой.
В его драмах сквозь известную условность формы и стиля явственно видны живые люди, реальные человеческие чувства и отношения. Творчество Калидасы по сравнению с драматургией его предшественников — Бхасы и Шудраки — имеет более мирный и безмятежный, менее драматический характер. Но объясняется это в сущности не влиянием традиционной поэтики, но художественной индивидуальностью самого поэта. «Калидаса, — как верно замечает пандит Неру, — принадлежал к числу тех баловней судьбы, с которыми жизнь обходится, как с любимыми сыновьями, и которым ее красота и нежность знакомы лучше, нежели ее острые шипы и шероховатые края. Его произведения говорят о его любви к жизни и преклонении перед красотой природы».
И эта жизнь в изображении Калидасы глубоко человечна, и поэтому все его произведения являются жизнеутверждающими и наделены гуманистическими чертами, одинаково понятными для всех. В Рагхуванше (IV, 64; XVI, 80) говорится о пощаде к пленным, о милосердии к врагу, сложившему оружие: «Честные люди не имеют никогда необузданного гнева против врага, склоняющего свою голову». В Мегхадуте (I, 17) говорится о праве страждущего на убежище:
«Даже ничтожный, когда к нему пришел друг, ища убежища, не отворачивается из-за уважения к прежним его благодеяниям, а тем более тот, кто столь высок».
В «Шакунтале» (первое действие) звучит призыв к защите обездоленных:
Отшельник Не надо, не надо убийства,
Стрелу в эту лань не стреми,
Ведь это как если бы в чашу
Цветочную бросить огонь.
Ужели же нежное тело
Той лани — достойная цель
Для этой пронзающей, острой,
Для этой алмазной стрелы?
В колчан положи смертоносность.
Оружие ты получил,
Чтоб быть огорченным защитой,
Не смертью невинных существ.
В шестом действии той же драмы с большой теплотой и гуманностью нарисован образ рыбака — простого человека, наделенного честностью, бескорыстием и щедростью. Здесь и всюду Калидаса выступает как великий гуманист, а произведения его проникнуты любовью к жизни, к человеку.
Несмотря на неизбежное влияние религиозной идеологии, проповедовавшей смирение и покорность божественному произволу, мысль о высшей ценности человеческой личности лежит в основе всего творчества Калидасы. В то же время в творчестве великого поэта всюду отчетливо звучит тема дерзания и непокорности судьбе.
Эпоха династии Гуптов характеризовалась укреплением государственной централизованной власти после свержения владычества кушанов, установленного в результате иноземных вторжений. С упрочением могущества империи Гуптов усиливались и сознание всеиндийской общности и общеиндийский патриотизм. Это не могло не оказать своего влияния и на творчество поэта. «Идеалом той эпохи, представителем которой является Калидаса, — замечает С. Паниккар, — были отвага и дерзание». Герои Калидасы наделены могуществом и отвагою. Они полны решимости вступить в битву даже с богами. Примером может служить образ богоборца Рагху в Рагхуванше и замечательная сцена его поединка с Индрой в третьей песни поэмы. Сам бог Индра восхищается в этой сцене смелостью и могуществом человека. Здесь нет «никакой беспомощности и страха перед судьбой, никаких мыслей о тщете человеческих усилий» .
Сильными характерами и волей наделены и героини Калидасы. Это не робкие существа, готовые отступить перед первыми же трудностями, а женщины, полные жизни, отлично сознающие свои права и обязанности. Они готовы смело вступить в борьбу за свое счастье, с какими бы трудностями это ни было сопряжено. Так, богиня Парвати в Кумарасамбхаве, не останавливаясь ни перед чем, завоевывает свое счастье. Иравати в Малявике и Агнимитре изображена решительной женщиной, которой побаивается сам царь. Шакунтала в одноименной драме предстает с одной стороны нежно любящей девушкой и верной супругой, а с другой стороны — свободной и независимой. Она наделена сильными чертами характера и непреклонной волей. Когда царь Душьянта отвергает ее, она уже не робкая девушка и послушная жена, покоряющаяся во всем своему супругу. Она смело вступает в спор, чтобы защитить свои права, и доказывает перед всем двором неверность и несправедливость царя. Таким образом, всюду в произведениях Калидасы отчетливо звучит смелый призыв к дерзаниям, и тут нет безвольной покорности судьбе. Его герои — это мужественные люди, наделенные высокими человеческими достоинствами и всегда готовые взглянуть в лицо любой опасности.
